На огромном фестивальном поле уже вырос небольшой городок с четырьмя сценами, улицами, домиками для проживания и «Легендарной аллеей», где растет и клен, высаженный в честь «Российской Газеты».
Об всех переменах, участниках, зрителях и о том, как изменится фестиваль, из-за прошлогодней отмены потерявший 96 миллионов рублей, но не сдавшийся трудностям и заботам, обозревателю «РГ» рассказал продюсер «Дикой Мяты» Андрей Клюкин.
Вы первыми объявили о том, что в 2022 году «Дикая Мята» состоится. Быстрее других скрупулезно просчитали, что, несмотря на не простую ситуацию, фестиваль сможет принести прибыль? Или скорее чисто эмоционально решили, что в столь непростые времена люди тем более должны слушать больше хорошей музыки и снова собираться все вместе?
Андрей Клюкин: Ого, какой длинный вопрос! Если отвечать про доходы, то ни нам, ни другим фестивалям, два года переносившимся из-за эпидемиологической ситуации, конечно, пока не до них. Наши главные задачи: закрыть задолженность перед зрителями, которые все эти два года хранили билеты, и сохранить саму «Дикую Мяту». Ведь, хотя фестиваль не проводился, нам приходилось тратиться на аренду офисов, визы, невозвратные билеты для музыкантов, предоплаты гонораров, многие из которых мы пока не можем вернуть. К тому же ушли из России несколько компаний, которые были партнерами фестиваля…
И поэтому вначале была мысль о том, чтобы отменить все и в 2022 году. Но каждое утро я вставал и думал: да нет, нужно все проводить, даже во время Второй мировой проходили концерты и кинопоказы! Но к вечеру под гнетом новостей принимал решение свернуть работу. А утром все начиналось сначала… Так продолжалось, пока я волею судеб не оказался в Иволгинском Дацане и не побеседовал с Ламой.
Он все мои сомнения разрешил в три предложения. Сказал: «Дикая Мята» — дело хорошее и доброе. Плохие дела делаются каждый день, без выходных. Так почему ты хочешь взять выходной в добром деле?!»
После чего мы вновь решительно взялись за дело. Да, заранее заявленные участники из-за рубежа отказывались приезжать. Но мы в первую очередь посвящены независимой музыке стран СНГ, а иностранные гости больше выполняют функцию спецгостей. И вы прекрасно понимаете, что участие, например AURORA или REN на посещаемость события почти не влияет, просто нам очень хотелось показать этих замечательных артистов нашей аудитории. Ну что ж, пусть так, без них…
В прошлом году «Дикую Мяту» отменили за несколько часов до открытия, когда вы уже построили все сцены, разбили аллеи на фестивальном поле, завезли свет, аппаратуру, заплатили немалые гонорары артистам… Хоть какие-то группы вернули вам потом деньги, раз уж не выступили на «Дикой Мяте»?
Андрей Клюкин: Так и было. Мы построили фестиваль: пять сцен, 50 кафе, детский сад, кинотеатр, лекторий, детский городок и водопровод. Привезли музыкантов, в том числе зарубежных, расселили всех, от строителей и персонала до артистов и их менеджеров. Но за семь часов до открытия, нас отменили. Это было невероятно жестко.
А мы потратили 96 миллионов рублей, не успев заработать ни одного рубля. Ощущение было такое, словно из-под тебя выбили землю, и ты летишь вниз, понимая, что в конце полета точно разобьешься.
Но нам очень помогли люди. Каждый, кто мог, предложил руку помощи: зрители не только не стали сдавать билеты, но и даже организовали сбор средств для нашей поддержки, губернатор области Алексей Геннадьевич Дюмин из внебюджетных средств компенсировал расходы по стройке, и тем самым спас нас от банкротства. Ну а музыканты предложили выступить уже в 2022 году за символический рубль…
Да, это был красивый жест. Но что не пообещаешь, зная, что выполнять придется через год? А теперь, за месяц до «Дикой Мяты», неужели никто из артистов не отказался от своих слов, не «забыл» про них?
Андрей Клюкин: Острый вопрос. Есть артисты, которые, сделав предложение выступить за 1 рубль в поддержку фестиваля, не смогут принять участие в «Дикой Мяте». Причины разные: музыканты из Украины не будут играть в России, есть наши артисты, которые покинули страну. У других сменился менеджмент, и эти новые люди не видят смысла выполнять прежние обязательства. Но большинство артистов остались с нами!
А чему вас лично, как продюсера фестиваля и как человека, научила та ситуация и непростые времена?
Андрей Клюкин: Тому, что любовь и благодарность — главные слова на свете. Тому, что вокруг сотни, тысячи потрясающих добрых людей с отзывчивыми сердцами. И тому, что «Дикую Мяту» надо продолжать, коль скоро она объединяет именно таких людей.
«Дикая Мята» лично для меня, да и для многих зрителей — фестиваль открытий. Вы часто приглашаете артистов, которых прежде никто не слышал, а мы удивляемся: «А кто это и зачем?». Но впервые услышав на «Мяте» потом ищем их новые песни и ждем, когда снова мелькнут где-то на сцене… Но знаете ли вы, какой баланс звезд и относительно не известных исполнителей надо соблюдать, чтобы не отпугнуть массу зрителей от того, чтобы они раскупили все билеты на фестиваль?
Андрей Клюкин: Мне кажется, все давно привыкли к тому, что «Дикая Мята» — в первую очередь про новую музыку. Да, конечно, у нас бывают и популярные общепризнанные артисты, но надо понимать, что их в целом в стране не так много, как хотелось бы. И если делать ставку только на них, то ты неизбежно через несколько лет станешь ретро-фестивалем, который гоняет по кругу одно и то же. А второе — если на фестивале играет такая же музыка, как и везде, то «Дикая Мята» просто не будет иметь своего лица, а это совсем плохо.
Мы делаем ставку на людей. Наш фестиваль собирает зрителей, открытых ко всему новому. А мы стараемся создать для них комфортные условия, чтобы фестиваль превратился в приятное музыкальное путешествие. Получается некий клуб приятных людей.
Мы никогда не гнались за статистикой, нас не интересуют рекорды посещаемости, нас больше интересует атмосфера на площадке. Не первый год мы держимся четкой установки — не больше 20 000 зрителей на уикенд. Например, в этом году, продав 20 000 абонементов, мы просто создали второй уикенд. Возможно, в следующем году таких уикендов будет три.
Но зато при таком количестве зрителей врачи смогут подъехать к любой палатке, никто не потеряется в ночи, потому что кемпинг разделен на улицы, тем более — к ним проведен свет (в отличие от большинства фестивалей, — прим. ред.). И еще — у нас работают бесплатные души с горячей водой, а в кафе нет огромных очередей.
Что касается поиска артистов, то это не так сложно, если ты серьезно относишься к своей работе продюсера — просто надо постоянно слушать и искать хорошую музыку.
Не секрет же, что большинство из меломанов ездят на open-air ради выступления звезд, да и еще — весело провести время на природе — поиграть в пляжные футбол и волейбол, выиграть какие-то приятные призы в конкурсах. Но вам, похоже, интереснее создавать себе иной имидж? На имидже можно заработать больше, чем на звездах?
Андрей Клюкин: Знаешь, есть поговорка — «загад не бывает богат». Конечно, мы всегда рады заработать, заплатить сотрудникам премии, отложить деньги на очередные инфраструктурные решения. Но деньги в «Дикой Мяте» всегда стоят на третьем месте. На первом месте интересная музыка, на втором комфорт, уют и немузыкальная программа. А вот дальше деньги.
То есть, мы ни разу в жизни не составляли музыкальную программу «Дикой Мяты» с точки зрения линейного заработка. Скажу больше, у нас бывает так, что мы сознательно не привлекаем того или иного артиста, так как это «общее» место (то есть через неделю он наверняка появится и на другом фестивале, а еще через две — на следующем, — прим. ред.).
В этом году «Дикая Мята» впервые пройдет в два этапа. Зачем? Чтобы реабилитироваться за два пропущенных из-за пандемии сезона?
Андрей Клюкин: Да, начиная с 2022 года фестиваль будет проходить в два уикенда. И теперь первые выходные фестиваля мы называем «Дикая Мята.GREEN», а вторые «Дикая Мята. VIOLET». У этих уикендов разные акценты, но тело фестиваля низменно — это яркая и независимая музыка. Ключевые отличия в ночной программе. На «Дикой Мяте. GREEN» после полуночи будут звучать песни, которые все знают наизусть, а на «Дикой Мяте VIOLET» — PSY и техно. В первый уик-энд люди будут петь, а на втором — танцевать.
Есть ли артисты, которых вы хотели заполучить на фестиваль любой ценой, поскольку вам очень нравится их музыка? Что при этом больше помогает — сумма контракта или личная дружба?
Андрей Клюкин: В этом году артисты сами звонили и предлагали свою поддержку. А что касается гонораров, то мы стараемся ни с кем не вступать в торги. Если можем потянуть заявленный артистом гонорар — тянем, нет — значит, нет. Мы не фестиваль банка, нас не патронирует олигарх, мы не существуем в рамках, заданных госбюджетами. Наши средства — это проданные билеты и поддержка партнеров фестиваля, благодаря которой мы можем держать цены на приемлемом уровне. В этом году абонемент на три дня, за которые можно посмотреть 100 концертов, стоит всего 4500 рублей. Судите сами — дороже ли этот чем у других, или нет (надо признать, что дешевле, — прим. ред.)… Хотя с этого года в нашем музыкальном кемпинге мы построили и специальную сцену, которая будет работать не только в рамках «Дикой Мяты», но и весь сезон. У нас есть уже десять всесезонных домов, строим стационарный ресторан и комплекс комфорта…
Мы хотим стать своего рода «Переделкино», но уже не для писателей, а для музыкантов.
Тем более, что здесь невероятно красивое место, окруженное рекой, лес, тропы, подвесные мостики, а еще — потрясающе красивые закаты. Мы каждый вечер любуемся — телевизор не нужен.
Каждый год на поле у деревни Бунырёво в Алексинском районе Тульской области «Дикая Мята» выстраивает целый городок — с улочками, сценами, многочисленными кафе и павильонами, где проходят мастер-классы и можно брать то уроки игры на музыкальных инструментах, то слепить горшок или нарисовать картину… Фактически вы строите Луна-парк или Парк культуры и отдыха, но потом, после окончания очередной «Дикой Мяты» его разбираете. И нам зрителям всегда было обидно, что потом его посещения придется ждать целый год… А вам самим не жаль?
Андрей Клюкин: Именно поэтому мы и решили делать фестиваль в 10 дней, чтобы построить и продлить его работу минимум на неделю. Но со временем площадка будет работать круглогодично, и если не случится что-то экстраординарное, то сейчас мы становимся свидетелями развития самой красивой и комфортной фестивальной площадки. К нам уже приезжают разные фестивали, с предложениями переехать на наше поле. Возможно, некоторые останутся тут навсегда.
Это длинный и сложный процесс — я верю в энергию, которую оставляют за собой события и люди.
Какую фразу вы обычно говорите себе и своей команде перед каждой новой «Дикой Мятой»? И какую, если хватает сил, произносите, когда отгремел финальный салют и все закончилось?!
Андрей Клюкин: Хотелось бы мне иметь такой красивый обряд, но его, к сожалению, нет. Дело в том, что уже в мае мы переезжаем на поле и начинается стройка, скорость которой возрастает день ото дня. Как всегда, все доделывается в последние часы до открытия. И на сам фестиваль ты уже выходишь в состоянии мандража, со сном в 3-4 часа, и с головой, в которой дела роятся как в улье. Нет такого момента — собраться сложить руки, что-то сказать, а потом начать.
Но вот про завершение фестиваля традиция есть — мы вызываем всех, кто работал, называем их поименно и благодарим всем полем! И для меня это лучший момент «Дикой Мяты».
Рекорды посещаемости российских open-air
«Рок над Волгой» (Самарская область) — 307 тысяч зрителей. 2012 год
«Нашествие» (Тверская область) — 200 тысяч зрителей. 2019 год
«Пикник «Афиши» (Москва) — 61 тысяча зрителей, 2017 год
«Дикая Мята» (Тульская область) — 57,5 тысяч зрителей, 2018 год
«Чернозем» (Воронеж) — 37 тысяч зрителей, 2017 год.
