Как геологи работают в сотнях километров от цивилизации

Еще похожее

Тайга, тундра или горы за полярным кругом — они всегда там, где не ступала нога человека, месяцами живут в палатках, питаются консервами и крупой. В лагерь на запах пищи приходят медведи или росомахи, а в конце экспедиции — неприятный сюрприз: из-за нелетной погоды вертолет задержался на несколько недель. В День геолога РИА Новости рассказывает о людях этой профессии. 

«Первые идем в лес»

Геологи постоянно в разъездах. Экспедиции они называют работой в поле — «полем» может оказаться и лес, и горы, и тундра.

«Бывает очень по-разному: порой моешься в ручье, а иногда живешь в тайге со всеми удобствами. Когда в Египте работал, нам в пустыню завезли домики с кондиционерами. На Южном Урале мы базировались в местных деревнях, а в Красноярском крае нас вертолетом забросили на Анабарский щит — до ближайшего поселка 300 километров. Геологией ведь можно заниматься и в Подмосковье, и на Луне», — объясняет геолог Александр Шпекторов.

Многое зависит от этапа работы. Так, первопроходцы практически все время ночуют в обычных палатках. Потом на месторождении появляются балоки. «Мы первыми идем в лес, тайгу, тундру, горы, за нами приезжает техника, устанавливают домики. А у нас брезентовая палатка, в ней печка, труба выведена на улицу», — говорит геолог Виктория Сухова. Полевые работы могут продолжаться и неделю, и полгода. «На поиски золота уезжали летом и не возвращались до первого снега. Песок или облицовочный камень — это неделя-две», — уточняет Сухова.

В крупных обжитых лагерях обычно свой повар, на Дальнем Востоке иногда нанимают охрану для защиты от животных. Но геологи-первопроходцы сами готовят и заботятся о безопасности — заранее приобретают лицензию на оружие. На Чукотке, Камчатке, в Магадане обычно вертолетная заброска, в другие места группу с запасом еды и топлива доставляют на вездеходах. Это может быть всего несколько геологов или десятки специалистов, а также геофизики, топографы, буровики, горнорабочие, горные инженеры. В лагере — «спальни», мужская и женская, кухня, баня. У первопроходцев это все в палатках. Каждый день геологи уходят на 15-20 километров от лагеря — берут пробы.

«Ходим обязательно вдвоем. У нас большие рюкзаки, молоток, если это горы, лопата — если ищем песчаный карьер. Берем пробу, упаковываем в мешочек — под конец дня рюкзак становится тяжелым. Образцы потом отправляем в лабораторию, там определяют химический, физический состав. Мы составляем геологический отчет: что нашли и где. Если качество плохое, не советуем ехать в такую даль и разрабатывать месторождение», — описывает нюансы Сухова. 

«Потеряли напарницу»

В далеких от жилья «полях» нет дорог. Геологи берут с собой распечатки спутниковых карт, gps-навигаторы, ориентируются по компасу и солнцу. В степи, тундре — например, на Полярном Урале — проще, а вот в лесу можно и заблудиться. 

«Один раз на Северном Урале потеряли напарницу. Были еще студентками, шли втроем через густой малинник, иногда останавливались, чтобы поесть малину. И в один прекрасный момент поняли, что третьей девушки нет. Около часа звали ее, кричали на весь лес. Расстроились: придется вызывать спасательный вертолет, начальник отряда нас просто линчует. Идем дальше — и вдруг натыкаемся на нее. Она тоже звала нас, а потом психанула и просто стала есть малину, в этих кустах мы и встретились», — смеется Виктория. Впрочем, на Урале за полярным кругом, где видимость лучше, геологов ждут другие неприятности. «Уральские горы красивые, когда издалека смотришь, а начинаешь подниматься — напарываешься на острые обломки камней. Мы ходим в «болотниках». Модные ботинки и куртки не надеваем — непрактично. Однажды у нас загорелась баня-палатка, там сушились три дорогущие куртки. Все случилось за минуту, мы выскочили из кухни, а огонь уже сожрал всю ткань», — вспоминает геолог. 

О зверях и людях

В экспедициях часто сталкиваются с дикими животными.

«Медведи приходят на помойки при кухнях. Их отпугивают, не уйдут — застрелят. Как-то я разговаривала с мамой по спутниковому телефону, мимо проезжает машина, водитель мне: «Посмотри». Оглядываюсь и говорю: «Мам, пойду в общежитие, что-то медведи разгулялись». Но один на один с медведем не встречалась. У меня всегда с собой фальшфейер, специальный спрей, вроде газового баллончика — распылять его надо против ветра в пяти метрах. Если медведь в пяти метрах от тебя, не знаю, чем он поможет, но психологически так проще, есть ощущение, что ты защищен. Наши правила безопасности: не оставлять еду после себя, когда идешь, нужно издавать какие-то звуки, чтобы медведь услышал и ушел», — перечисляет Мария Костина. Она геофизик. Ее работа — при помощи электрического или магнитного поля помочь геологу найти руду. 

«Я встречаюсь в основном со змеями. В Карелии много черных гадюк. Особая защита не нужна — просто резиновые сапоги. Змея не нападет первой, наоборот, стремится уползти. Но у меня есть рабочие, которые очень боятся змей, тогда иду впереди», — рассказывает Виктория Сухова. А Александр Шпекторов считает, что неприятнее всего наткнуться на росомаху: «Животинка размером с овчарку, не чувствует боли, когти — пятнадцать сантиметров, даже медведи боятся». Впрочем, и столкновение с хозяином леса ничего хорошего не предвещает. 

«От медведя не убежишь — только уходить подальше тихой сапой. Одному знакомому пришлось застрелить зверя — больше ничего не оставалось. Все, кто ездит в дикие места, стараются оформить ружье. Это предмет первой необходимости. В советское время геологам их выдавали, сейчас это личная ответственность каждого», — объясняет Шпекторов. Еще одна опасность — недружелюбные местные. Если, конечно, лагерь недалеко от жилья. «Не всем нравятся пришлые геологи. Стараемся гасить конфликты в зародыше, но все равно случаются неприятности. А с «черными промывальщиками», которые незаконно добывают золото, вообще бесполезно разговаривать, ребята без головы — застрелят и уйдут. Тайга большая — ищи потом. На Кавказе однажды видел их, но там все закончилось мирно: я вел школьную группу, они поняли, что мы не конкуренты и не представители власти, и просто убрались восвояси», — говорит собеседник. 

Для него самая сложная экспедиция была на север Красноярского края. Никаких условий — палатка, готовка по очереди. А главное, вертолет за геологами не прилетел вовремя. «Три недели ждали. Погода нелетная: северные широты очень капризные. Повезло, что был запас еды. Август, но в тех местах это как наш октябрь или ноябрь. Начинало пуржить, леса там нет, костер не разведешь, на керосиновых горелках выживали», — вспоминает Александр. 

«Приехала беременной»

Отдельная тема — медицинская помощь. В крупных лагерях есть фельдшер, при серьезных проблемах, например сердечном приступе, вызывают санавиацию.

«Однажды я заболела, принимала антибиотики, жаропонижающие, но все равно под вечер поднималась температура. Спустя десять дней в отряде решили доставить меня в больницу. Все сами: ехали на «Урале», потом километров пять по реке на лодке — и на уазике до Хандыги. Сутки добирались. Это была зона пожаров, один раз сломались», — приводит пример Мария Костина. А Виктория Сухова рассказывает, как однажды ее напарница отправилась в экспедицию беременной. К счастью, медицинская помощь не потребовалась, хотя руководитель был готов вызвать санрейс. 

«Приехала на третьем месяце, домой — на седьмом. Скрывала живот кофтамиПоначалу никто не знал, ее раскусили, потому что она стала очень много есть. Я была в курсе как ее напарница, но отговорить от поездки не смогла — у нее железная сила воли. Рюкзак с пробами в основном таскала я», — добавляет Сухова. В итоге ее коллега вместе со всеми покинула «поле» на вездеходе в конце экспедиции. «Не очень я вас испугала?» — напоследок спрашивает Виктория. И подчеркивает: работа у геологов на самом деле очень интересная.

Еще из категории

Комментарии

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь
Captcha verification failed!
оценка пользователя капчи не удалась. пожалуйста свяжитесь с нами!

Популярное