«Меня всегда привлекал Восток, история, культура, религия, литература восточных стран. В детстве зачитывался книгами Пржевальского. И как только стал взрослым человеком, то есть был произведен в офицеры, тут же снарядил свою первую самостоятельную экспедицию в Забайкалье по обследованию буддистских (ламаистских) монастырей (дацанов). Это был август 1968 года… Из Москвы я и мои спутники, отправились поездом до Улан-Удэ…» В моем командировочном предписании значилось, что «студент третьего курса философского факультета Николай Черкашин возглавляет социологическую экспедицию по обследованию ламаистских дацанов с правом сбора этнографического материала». Приехал я в Улан-Удэ по «гражданке», как студент, хотя имел право носить лейтенантские погоны. Но здесь они были бы не в тему. А темой было изучение книг по бурятской медицине.
Так я оказался в Иволгинском дацане, где жил в избушке будущего хамбы-ламы Бурятии Мунку Цыбикова. Со мной был любимый «Зенит» и мне разрешили фотографировать. Итогом этой поездки было небольшое, но важное открытие гипотетического характера. Я знал о взаимосвязях шумерской и протоиндийской (а затем и тибетских) культур. Бросилось в глаза сходство хурдэ (молитвенных мельниц) у ламаистов и шумерских цилиндрических печатей, которые прокатывали по сырой глиняной табличке. Надписи на гранях хурдэ носили молитвенный характер, один оборот цилиндра был равносилен прочитанной молитве. На некоторых цилиндрических печатях шумеров тоже были молитвы. Сходство несомненное, но нужна убедительная доказательная база…
